Востоковед отличается от обычных людей тем, что проживает не одно детство, а два, а если повезет, то и больше. Самое привлекательное в детях – то, что они без нас ничего не могут. Мы ведем их по жизни за руку, попутно прививая им наш язык, привычки, заставляя усваивать наши гласные и негласные правила, – и в итоге они взрослеют. Молодой европеец в восточноазиатском обществе пробуждает в окружающих тот же самый родительский инстинкт: всем своим поведением он выдает в себе ребенка, и они бросаются его воспитывать, обучать и, если у европейца хватит скромности и терпения эту заботу не отторгать, худо-бедно доводят его до условно взрослого состояния.
Всего этого я не знал, когда готовился к первой поездке в Китай. Что-что, а повторение детства в мои планы не входило. И хотя второе проходит намного быстрее, чем первое, оно все-таки движется в своем неумолимом темпе: пятилетнего не заставишь за год стать двенадцатилетним, а к чужой культуре не привыкнешь за месяц. Нужно время для того, чтобы завязать отношения с “взрослыми”, научиться смеяться над собственной детской неуклюжестью и чтобы потихоньку исправляться, переставая быть смешным.
В том и состояла прелесть моей поездки в Японию, что я мог распланировать свое последнее полугодичное детство наперед. Я знал, что, помимо знания языка, мне потребуется время, чтобы научиться говорить с его носителями. Я видел наперед, что первые месяцы будут периодом беспомощности, затем – частичной дееспособности, и я знал, что покину страну сразу, как только научусь более-менее уверенно общаться с ее людьми и читать ее книги. Поэтому на работу в библиотеках и походы по книжным магазинам я отвел последние два месяца. До этого – взросление.
Спустя полгода после возвращения из Японии мое пребывание там кажется сном. Знакомство с японским языком и японской наукой считается в западной китаеведческой среде важным, но в целом необязательным плюсом. И если бы я провел эти полгода не в Токио, а где-нибудь в закарпатской деревне, для большинства моих коллег и знакомых это, пожалуй, не составило бы существенной разницы – за исключением, разве что, тех дотошных, кому не лень разбирать фамилии в библиографических ссылках.
Японский после китайского
Я бы не сказал, что японский сам по себе намного проще китайского, но учить его действительно легче. Сам я строил свой японский на базе китайского, поэтому претендовать на чистоту эксперимента не могу. Тем не менее, качество учебных материалов, разумная последовательность изложения, хорошая скоординированность стандартной системы экзаменов Japanese Language Proficiency Test (JLPT) с реальным потребностями изучающих язык – на фоне китайских аналогов оставляют очень благоприятное впечатление. В Токио никого не удивляют бегло говорящие по-японски иностранцы, а в стайках подростков на улицах часто попадаются отпрыски экспатов и дети смешанных семей, для которых японский – родной. В общем, несмотря на присущее японцам чувство исключительности, в поросшую быльем пору экономического рассвета они смогли преподнести свой язык миру как универсальный инструмент общения, которым можно овладеть, приложив к тому необходимые усилия. С китайцами сложнее. Достигнув высшей ступени в системе экзаменов HSK в ее нынешнем варианте, студент в лучшем случае будет владеть языком наполовину. И что самое неприятное – китайцы, не исключая даже многих китайских учителей, именно такой результат будут считать приемлемым и естественным. Подобная сломанная система преподавания позволяет им утвердиться во мнении, что их замечательный язык в принципе неподвластен грубому европейскому мозгу. Это убеждение заразно, и, вернувшись, вчерашние недоученные студенты передают его своим ученикам, перенося миф о китайской исключительности на европейскую почву.
Не могу судить о других местах, но в Токийском университете условия для изучения языка хорошие. Помимо бесплатных языковых курсов в университете, на которые могут записаться иностранные студенты и исследователи, в университете есть доска объявлений для поиска партнеров по языковому обмену. Кроме того, в округе на расстоянии 10-30 минут пешей ходьбы разбросано несколько волонтерских групп, где дружелюбные домохозяйки и пенсионеры каждую неделю в определенный день готовы поговорить с иностранцами по цене чашки чая – который тут же, на этих самых волонтерских курсах, и распивается, с конфетами и печеньями. Группы эти, как правило, организуются на базе густо разбросанных по городу клубов, специально созданных для того, чтобы проживающие в округе люди могли организовать в них мероприятия и кружки по интересам любой направленности. У каждой волонтерской группы свое расписание, и при желании занятие в одной из них можно устроить каждый вечер. Но мне хватало двух-трех сеансов в неделю.
Доска объявлений с поиском партнеров по языковому обмену, как это обычно бывает, была битком забита предложениями по японско-английскому обмену, что меня мало привлекало. Желающих научиться говорить по-русски практически не было, но единственное подходящее объявление меня заинтриговало: его автор интересовался не только русским, но и украинским. Я выпросил в языковом центре его контактные данные, и через несколько дней мы уже знакомились, сидя за столиком в комнате отдыха/самоподготовки юридического факультета. Как оказалось, мой партнер, магистрант Токийского университета, работал над диссертационным проектом, посвященным сдвигам в украинской идентичности во время Оранжевой революции. Последующие несколько месяцев мы встречались практически каждую неделю. Он мне помогал читать вслух образцово скучные новости из японских городов и сел (за исключением отдельных сюжетов по Китаю и Корее, сайт национальной телерадиокомпании NHK, служивший моим основным источником, внешним миром особо не интересуется), а я помогал ему разбирать тексты из жуткого учебника русского языка, а потом мы перешли преимущественно к материалам “Украинской правды”, разрабатывая украинское произношение на новостях об аресте Геннадия Корбана.
В волонтерских группах основной контингент с японской стороны – дружелюбные люди старше 50 лет. Активная часть жизни их жизни пришлась на пору японского экономического расцвета, поэтому эти старички и старушки много могут рассказать о бизнесе и заграничных командировках по странам Азиатско-Тихоокеанского региона. Это очень непредставительная выборка: среди японцев немало тех, кто никогда не испытывал стремления знакомиться с какой-либо другой культурой, и отношение которых к иностранцам варьирует между безразличием и неприязнью. Но такие, разумеется, в волонтерские группы никогда не запишутся, и едва ли я могу жаловаться на то, что непосредственно окружавшая меня Япония была ко мне более дружественна, чем японское общество в целом. Со стороны иностранцев волонтерские группы посещают преимущественно студенты: много китайцев, но есть и европейцы разных видов, а в какой-то момент к нам даже присоединились скромные молодые вьетнамцы-рабочие. Обычный порядок проведения занятия в волонтерской группе: отмечаешься в журнале и платишь 200 йен за посещение, садишься напротив одного из волонтеров (каждую неделю тебе стараются назначить нового), с которым беседуешь в течение часа. Через час объявляется чайный перерыв, в ходе которого все разговаривают в более свободном режиме и распивают чай, заедая его сладостями, которые кто-то из участников откуда-то привез. После чайного перерыва все возвращаются на прежние места и беседуют еще полчаса. Содержание занятий совершенно свободно: кто-то предпочитает приходить с учебниками, кто-то – просто разговаривать: поскольку каждую неделю общаешься с новым человеком, разговор развивается непринужденно.
Раз в неделю я прогуливался в район парка Уэно, где обменивал просмотренные DVD-диски на новые. Япония, наверное, единственная страна, где коммерческий прокат DVD по-прежнему остается стабильным и прибыльным бизнесом. Думаю, этому несколько причин: глубоко укоренившаяся в культуре привычка к передовым технологиям образца 80-90-хх годов, доведенное до логического безумия законодательство в области авторских прав, запретительные цены на покупку аудио- и видеопродукции, делающие аренду разумной и выгодной альтернативой. Но мне все это было на руку, и я мог спокойно гулять между шкафами с коробками DVD-дисков по жанрам, выбирая те, что мне подходят по вкусу и где есть субтитры.
Yegor Grebnev's blog 