Двадцать седьмой день

Обсуждали возможность встреч с местными иностранными студенами для совместного обсуждения классической китайской философии на международном английском. Хочется освоить в общих чертах основные темы и особенности школ периода Чжаньго (V-III вв. до н.э.). Эти школы послужили основанием для китайской философии как мы ее знаем (в скобках замечу, что не все согласны с тем, что китайские мыслители создавали именно “философию”, потому что они решали иные задачи по сравнению со своими античными коллегами, но за неимением лучшего, буду употреблять этот термин).

Главное — хочется решать эту задачу не в одиночку, и будет просто здорово, если удастся найти компанию. Условия в кампусе Пекинского университета неплохие: хорошая библиотека, дешевые ксерокопии, близость всех ко всем и некоторое количество свободного времени (правда, стремительно убывающего).

Прибытие

Пекин встретил жарой, запахом раскаленного песка, декорациями от олимпиады, небоскребами, бурной растительностью вдоль дорог — время от времени в окне такси проносится роща незнакомых, но симпатичных деревцев или разбитая прямо посреди проезжей части клумба с цветами и кустарничками. Из деревьев много обыкновенных тополей и сосен, но не покидает ощущение южного города. Несмотря на жару, ничего блеклого и вялого за весь день заметить не удалось, что при такой жаре (+30 в начале сентября) немного удивляет.

Город выдраен до блеска. В какой мере этот порядок соответствует обыкновенному для китайцев уровню чистоты, а в какой — недолговечный олимпийский блеск, понять пока нелегко.

* * *

Как оказалось, приехал я на день раньше, и никаких документов, помимо ключа от общежития, нам в этот день оформлять не хотели. Заниматься документами дважды, когда все можно сделать в течение одного дня, сильно не хотелось, поэтому поселился у друга нелегалом в надежде на следующий день заполучить то же место на законных основаниях.

Вид на половину двухместной комнаты для иностранных студентов

Купили сим-карты. У меня в номере есть четверка — благодаря этому карта обошлась на двадцать юаней дешевле: слово “четыре” (“сы”) отчасти созвучно в китайском языке слову “смерть” (тоже “сы”, хоят и другим тоном).

Разобравшись в том, где и когда нужно будет оформлять документы, пошли обедать — было уже 2 часа пополудни, т.е. время, когда обед в Китае уже заканчивается. В ресторанчике было пусто (хотя кто-то и продолжал шумно обедать в отдельном зале, видимо, исполняющем функции банкетного). Официантки сказали, что у них перерыв, но сделали это тоном, в котором подразумевалось продолжение диалога. Мы исполнили ритуал упрашивания — через пять минут на столе была огромная тарелка риса с яйцом, жареная капуста брокколи и шипящая говядина на сковородке.

* * *

Темнеет рано, в семь часов вечера уже сумерки, в восемь — темнота. Ближе к ночи людей становится меньше, воздух прохладнее — в это время замечательно гулять по парковой зоне в пределах кампуса — она достаточно просторна и весьма очаровательна.

Здесь не злоупотребляют фонарями. Ночной парк представляет собой царство темноты и цикад с островками света. В парке ивы (кажется, более стройные, чем наши, но все равно с большими ниспадающими ветвями), разные сосны, кустарники, назвать которые я бы не смог назвать даже при свете дня. Рассажено со знанием дела — парк воспринимается как автономный мирок, а не как результат чьей-то работы. Возможно, отчасти это связано с древностью парка, но наверняка умение здесь играет решающую роль.

Вокруг прудов китайцы устраивают вечерние пробежки, сумеречничают на расставленных поодаль друг от друга скамейках — чаще по двое, редко в одиночестве. Смотрят на воду и на отражающийся в ней свет фонарей.